политотаДавненько я здесь ничего не писал, но этому есть вполне конкретная причина: мало что можно писать о себе, когда выдавил за границы своего круга общения почти всё лишнее. Но сегодня я ради разнообразия поговорю больше о внешней ситуации.
Прошёл год со дня полномасштабного вторжения. Плешивый ублюдок, судя по всему, не может смириться с тем, что проиграл войну и продолжает старательно топить обе страны. Та, в которой я живу, на глазах превращается в эрзац-палестину: без оформленных границ, без какой-либо здоровой жизни, без поддержки всех крупных мировых корпораций, но зато с истерическим патриотизмом, переходящим в религиозное бешенство. Это не так просто заметить на улицах: баннеры с именами подонков по большей части сменились более абстрактными армейскими агитками (надеюсь, это из-за того, что кого-то из подонков нашли и набили им морду). Да и самих агиток, по ощущениям, стало меньше.
Хотя какие-то дегенераты, похоже, на полном серьёзе на это ведутся. На агитки. До какой степени кретином надо быть, чтобы когда тебе говорят "Вася, иди сдохни за аквадискотеку", отвечать "да, конечно, почему бы и нет"? А они отвечают.
Хоть это иногда и затруднительно, я стараюсь не появляться в метро. Не только для того, чтобы не видеть naZi-плакаты, но прежде всего чтобы не светиться на глазах бандитов в форме.
Отдельно отмечу, что прошедший год подтвердил моё самое мрачное мнение о российской армии. У меня в голове не укладывается, как вообще можно стрелять по Одессе. По Харькову. По Киеву. Это даже не какой-то условный Нью-Йорк, по которому тоже стрелять не надо, но он хотя бы на уровне инстинктов воспринимается как что-то не совсем настоящее, что-то из кино. А тут... Всё равно, что стрелять по Ростову или, не знаю, Новосибирску. Насколько надо быть отбитым, чтобы нажимать на кнопку зная, что целью выпущенных тобой ракет является до боли знакомый топоним? И это я молчу про кошмарное количество других военных преступлений, в том числе и менее обезличенных, чем обстрелы.
Чокнутый дед может идти за российским военным кораблём. Постараюсь ему в этом помочь.